Паломничество к святым источникам является древней религиозной традицией русского народа. Для коммунистической власти оно приравнивалось к нелегальной оппозиции. Когда большинство храмов в СССР были закрыты, моление у святых источников стало для верующих единственной возможностью отправлять религиозный обряд. Поэтому власть боролась против паломничества, стараясь разрушать святые места. Однако эта борьба ею была проиграна.
Ключевые слова.
Паломничество, святые источники, святые места, праздник, икона, святой, часовня, молебен.
После легализации Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны в зоне особого внимания государства оказалась внехра-мовая религиозная жизнь. Паломничества к источникам, крестные ходы, моления около них были самыми древними, массовыми, живыми, неформальными проявлениями веры, наиболее ярко демонстрируя народный характер православия в России. Властью они рассматривались не просто как путешествия к местам, связанным с событиями «Святого писания», историей икон, деяниями святых и различными чудотворени-ями в надежде получить «сверхъестественную помощь» или как религиозные предрассудки и суеверия [1. С. 330-398]. Власть видела в паломничестве к святым местам проявление религиозного фанатизма и нарушение общественного порядка.
28 ноября 1958 г. ЦК КПСС принимает секретное постановление «О мерах по пре-
кращению паломничества к «святым местам», каковых в СССР насчитывалось около 700, в том числе в РСФСР более 60. К середине 1959 г. местные партийные органы должны были отчитаться по результатам его выполнения [2].
Попытки прекратить паломничество верующих к святым местам предпринимались Советской властью многократно. В конце 50-х годов это была третья волна гонений на «святые места», коими были в первую очередь святые источники. При этом использовался мощный арсенал пропагандистских средств и административных мер. Истории борьбы Советской власти с паломничеством к святым местам посвящены издания ряда авторов [3].
В начальный период советской истории власть довольствовалась тем, что разрушала храмы и часовни с купальнями. Святым источникам тогда в отличие от мощей
святых и икон повезло немногим больше — реквизировать их, продать за границу, поместить в музей было невозможно, а уничтожение требовало усилий и затрат. В ходе коллективизации основной удар властями наносился по сельским храмам. До святых источников порой не всегда доходили руки. Поэтому, как явствует из сводок «Союза воинствующих безбожников», в ряде мест (например, с. Дубово Ранненбургского района Московской области) после закрытия церквей святые колодцы становились местами массового моления верующих [4. Л. 70]. Газета «Безбожник» от 10 июля 1933 г. зафиксировала крестный ход к святому источнику с. Кошибеево Сасовского уезда Рязанского округа.
В августе 1948 г. под давлением Совета по делам РПЦ Священный Синод был вынужден принять решение о запрещении крестных ходов из села в село и всяких молебствий на полях. Не добившись желаемого успеха в административном воздействии, Совет по делам РПЦ в декабре того же года рекомендует уполномоченным на местах не чинить препятствия к проведению крестных ходов на воду, молебственных Крещенских водосвятий [5. Л. 48]. Так, накануне праздника Крещения в 1949 г. настоятелю Вознесенской церкви г. Спасска Рязанской области А. Правдолюбову Спасский райисполком в соответствии с инструкцией Совета по делам РПЦ от 6 декабря 1948 г. разрешает крестный ход на Спасское озеро [б. Л. 2].
19 февраля 1949 г. в газете «Правда» была опубликован фельетон И. Рябова «Саратовская купель», высмеивающий как «дикий обряд» массовое участие жителей Саратова в водосвятном молебне. Из 30 тыс. присутствующих на молебне примерно 300-500 купались в проруби. Купание на праздник Крещения Господня было разрешено Волжским райисполкомом г. Саратова при содействии районного ОСВОДа [7]. Публикация стала поводом для нагнетания антицерковных настроений и административных мер воздействия в отношении верующих и духовенства. Она стала предметом обсуждения специального заседания Секретариата ЦК ВКП(б). В «Журнале Московской Патриархии» в марте 1949 г. было напечатано постановление священного Синода, признавшего епископа Саратовского Бориса виновным в серьезном недосмотре, который повлек нарушение общественного приличия, вырази-
вшегося в массовом обнажении. Это, в свою очередь, вызвало со стороны печати незаслуженное обвинение церкви в «мракобесии», «язычестве» и «послужило, таким образом, во вред Матери-Церкви» [8. Л. 2-3]. Вводились запреты на водосвятие на реках и других водоемах, ограничивалось совершение треб вне храма.
Можно предполагать, что эта история не прошла мимо внимания И. В. Сталина. 24 февраля в Кремль на заседание Политбюро ЦК ВКП(б) приглашался председатель Совета по делам РПЦ Г. Г. Карпов [9. С. 49].
Тяготы войны и первых послевоенных лет, незабываемая память о родных и близких, погибших за Родину, неутихаю щая боль об утратах накладывали свой отпечаток на некоторую часть населения, и побуждала их искать утешения в церкви. Фактически не было такого деревенского дома, в котором на божнице не стояла бы икона преподобного Серафима Саровского [10. С. 18, С. 249].
Усиление веры в годы войны и первый послевоенный период, в конце 50-х начале 60-х гг. сменилось некоторым охлаждением религиозности. Но общегосударственные праздники так и не смогли вытеснить религиозные. Несмотря на начавшееся динамичное вымывание молодежи из деревни в хрущевский период, связь поколений еще не была прервана, и общественное сознание каждого крестьянского сообщества хранило в своей коллективной памяти те культурно-бытовые модели поведения, что были приняты всеми жившими ранее поколениями. Поэтому если на одном полюсе были колхозные и партийные собрания, то на другом — моления у домашних икон, святых источников, родников, озер. Православные нормы жизни, на которых традиционно строилась жизнь крестьянского сообщества, оказались загнанными внутрь, но, не смотря на гонения, утрачены не были.
В годы Советской власти, когда подавляющее большинство церквей было закрыто, публично отмечать православные праздники запретили, а паломничество (хождение) ко многим русским святыням (прославленным монастырям, чудотворным иконам) стало затруднительным и даже невозможным, святые источники становились единственно доступным местом для выражения религиозных чувств. Обычно на источники верующие ходили под руководством присматривающихза святыми колодцами и родниками монашествующих мирян. Эти «монахи» или «монашки» («чернички») обеспечивали непрерывность православной традиции. Подобные женские крестные ходы, которые крестьянки устраивали «от себя», наблюдались в Рязанской губернии еще в конце XIX века. Служба на источнике даже без священника хотя бы отчасти восполняла отсутствие церкви. С закрытием церквей святые источники стали единственным местом, где можно было взять святую воду, вера в целительную силу которой, прочно сохранялась в народе, и, конечно же, совершить омовение, помолиться о здравии или скором дожде. Кроме того, послевоенное внедрение властью вглубь массового сознания комплекса ожидания перемен легло на уже подготовленную почву (подобные настроения имелись) и способствовало обострению веры в разные знамения и чудеса, что, в свою очередь, нашло выражение в активизации паломничества к святым местам.
Борьба с паломничеством к святым местам представлялась делом непростым, поскольку омовению в святом источнике, особенно во время православных праздников, придавалось важное целительное, охранное и очищающее значение. Бытовало мнение, что святая вода изгоняет бесов. В Рязанском крае с годами сложилась устойчивая репутация отдельных источников. От глазных болезней рекомендовали совершать омовение в Иоанно-Богословском источнике в с. Пощупово Рыбновского района или в роднике около с. Собчаково Спасского района. Больным детям рекомендовались источники в селах Ижеславль Михайловского р-на и Большой Мутор Касимовского района. Мужчинам особенно полезной была вода из «Мужичьего колодца» в с. Гавердово Рязанского района. От «порчи и сглаза» помогала вода из источника, расположенного рядом с г. Сасово [11]. Поэтому веками люди шли к святому источнику с надеждой на избавление от духовных недугов и телесной хвори.
Существовал определенный ритуал целительного омовения, который с годами сформировался в традицию. Вот, как, например, ежегодно проходил крестный ход к Святому колодезю в праздник Тихвинской иконы Божией Матери в с. Кирицы Спасского уезда (района). В этом крестном ходе участвовали не только прихожане сел Кирицы
и Сушки, но и жители других окольных селений. Утром 26 июня по окончании Божественной Литургии, богомольцы шли к Святому колодезю, «где, по совершению обряда водоосвящения… устремляются к источнику, испивают священной волы, умывают свои лица, обмакивают полотенца и вешают на ветвях дерев принесенные из их домов белье» или полоски ткани с надеждой и верой в исчезновение болезни [12. Л. 182].
Многочисленные крестные ходы и паломничества к водным источникам практиковались не только в праздник Крещения, а круглогодично. Сначала это происходило в праздник Преполовения, приходящегося на середину времени от Пасхи до Троицы, затем на Духов день. Считалось, что вода от Духова дня обладает особенными обережными качествами и помогает от нечистых духов. В августе купались на Спас. Первый Спас в с. Савватьма Ермишинского р-на, называли «Мокрым Спасом», что означало обряд купания в святом источнике [13. С. 231]. На Медовый Спас и, особенно, в день Флора иЛавра(31 августа) купали в святых озерах и кропили водой из святых источников лошадей. К концу лета, на Ильин день целебными почитались Ильинские «громовые» ключи. В словаре В. Даля как рязанское явление отмечена лексема «громовой колодец». Так называли ключ из-под камня, который образовался, по народному поверью, от удара грозы. Над ним ставилась часовенка. Особо многобыло источников в честь святой мученицы Параскевы Пятницы. Параскева Пятница была издавна чтима на Руси как покровительница семейного очага домашнего хозяйства, а также торговли. Старинным базарным днем считалась пятница, потому Параскева Пятница почиталась как покровительница торговли [14. С. 397].
По данным рязанского уполномоченного святые источники были расположены в нескольких местах: с. Тюшевка Трубетчинского района, с. Дубовое Колыбельского района, с. Кошибеево Сасовского района, с. Пощупово Рыбновского района, с. Дегтяное Ряжского района, с. Затворное Горловского района, д. Полково Солотчинского района, с. Ибердь в Ряжском районе, с. Дмитриеве в Скопинском р-не, с. Кирицы Спасского р-на, Большой Мутор и с. Ардабьево Касимовского р-на, с. Можары Сараевского р-на в других местах. Первые четыре источника упоминались в приложении к Постановлению ЦК КПСС от 16 октября 1958 г. и в секретной записке Совета по делам РПЦ №487/с от 24 сентября 1958 г, в ЦК КПСС «О паломничестве верующих к так называемым «святым местам» [15}.
О большом размахе почитания святых источников свидетельствует их реальное количество, нередко превышающее официальную статистику. В конце XX века рязанским краеведом С. А. Иниковой был собран материал более, чем по 50 святым источникам и двум озерам Рязанского края. Были систематизированы предания и легенды о причинах их почитания. В 21 случаях они, так или иначе, связаны с чудотворными иконами, в 14 — со святыми или с именами местных подвижников благочестия, в 7 -с церквями, в 3-х — с необычными природными явлениями, в 2-х — с невинно пролитой кровью и в одном случае — с легендой дохристианских времен [16]. Живы предания о святых озерах с ушедшими в их глубины церквями («градом Китеж»). Озерный гидроним Святое широко представлен в Поочье, в т. ч. в Рязанской области [17].
Необходимо уточнить, что контроль за ситуацией у святых источников осуществлялся уполномоченными задолго до 1958 г. Тамбовский уполномоченный изучал святые источники на территории области с 1948 г. и выявил более 10 источников, возле которых собирались паломники числом от 100 до 6 тысяч чел. Во время засухи 1948 г. верующие завалили уполномоченного просьбами разрешить молебны у источников с участием священников. Если в период засухи 1946 г. участие в таких молебнах сходило священникам с рук, и дело ограничивалось только предупреждением, то теперь могли быть сняты уполномоченным с регистрации и запрещены епископом в служении. Поэтому в ряде случаев священники вынуждены были выступать противниками молебнов у источников. Так, в сентябре 1948 г. священник И. Кондиев, явившись вместе с диаконом на подобный молебен около с. Верхние Пупки Дегтянского района Тамбовской области побил посуду с водой и разогнал собравшихся [18].
Тема борьбы с паломничеством к святым источникам в Рязанской области находилась в поле зрения партийных органов несколько лет. В справке секретарю Рязанского обкома КПСС Чачину К. Ф. о работе областного лекционного бюро с октября 1952 г. по июль
1953 г. говорится о том, что когда в начале 1953 г. около с. Тюшевка Трубетчинско-го района «объявился» «святой колодец», в с. Тюшевка за полугодие не было прочитано ни одной лекции.
7 августа 1954 г., ровно через месяц после принятия Постановления ЦК КПСС «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения» заседание бюро Рязанского обкома партии, обсудив ситуацию в сфере борьбы с религиозными предрассудками, констатировало оживление паломничества к пяти «святым колодцам». Бюро обкома обязало отдел пропаганды и агитации, а также Сасовский, Горловский, Ряжский, Рыбновский и Солотчинский райкомы партии в декадный срок выработать мероприятия по широкому развертыванию научно-атеистической пропаганды в местах, где имеются святые колодцы, источники и т. д. и внести их на рассмотрение бюро обкома КПСС. Рекомендовалось также формировать навыки преподавания предметов атеистического содержания в школах и вузах [19]. 13 августа 1954 г. статья «Забытый участок идеологической работы», размещенная в областной газете «Сталинское знамя», обличала церковников, «дурачащих доверчивых людей святыми источниками». В публикации упоминались источники, расположенные в Солотчинском и Горловском районах.
По причинам внешнеполитическим в
1954 г. атака на народную традицию паломничества к святым местам не состоялась [20]. Она отодвинулась до официального старта хрущевской антицерковной политики.
Первые информационные сообщения с мест о ситуации вокруг святых источников стали направляться в Совет по делам РПЦ при Совмине СССР и Рязанский обком КПСС в 1955 г. Весной 1957 г. в газете «Советская Россия» была размещена информация о том, что в Сасовском р-не Рязанской области не ведется антирелигиозная пропаганда, что, в свою очередь, порождает мракобесие и веру людей в чудеса Божий. Автор заметки — работник Сасовского летного училища гражданской авиации, все свои «доводы «подкреплял» фактами, которые он увидел на Кошибеевском роднике Параскевы Пятницы. Источник посещали верующие не только близлежащих районов, но и областей. Публикация в московской газете вызвала переполох в обкоме и райкоме партии. Для разгона паломников в Кошибеево прибыла из Сасово конная милиция [21].
В соответствии с постановлением ЦК КПСС от 28 ноября 1958 г. секретарь Рязанского обкома партии С. Г. Якимов дал задание заведующему отделом пропаганды А. С. Кожевникову поставить на контроль, что делается райкомами партии по реализации решения ЦК о прекращении паломничества и отчитаться к 15 мая 1959 г. [22. Л. 95]. Тема борьбы с паломничеством к святым местам вошла в тематику районных семинаров по атеизму [23].
Совет по делам РПЦ направлял в адрес уполномоченных ряд секретных инструктивных писем, посвященных теме «паломничества к святым местам». В связи с тем, что ЦК КПСС поставил задачу перед государственными органами и учреждениями, общественными организациями путем проведения широкой воспитательной работы среди населения, на основе методов убеждения добиться прекращения паломничества и закрытия «так называемых «святых мест», Совет предлагал своим уполномоченным оказывать им в этом всякое содействие и помощь. Кроме того, весной каждого года Совет созывал уполномоченных на совещания, на которых анализировалась работа по прекращению паломничества к святым местам и давались конкретные поручения на текущий год.
Уполномоченным необходимо было, с учетом местных условий и совместно с руководящими органами региона, разработать такие мероприятия, осуществление которых исключало бы возможность посещения «святых мест» паломниками. Предлагалось занять территории разными постройками; использовать подобные места под культурно-просветительские учреждения, пионерские лагеря и дома отдыха, лесопитомники, плантации опытных посевов, пасеки, пастбища для скота, фермы водоплавающей дичи и т.д., что потребовало бы ограждения территории и ограничения доступа к источникам людей. Рядом с некоторыми источниками поначалу планировали устраивать летние пастбища для свиней, но Совет по делам РПЦ рекомендовал воздерживаться от пчдобного циничного оскорбления чувств верующих.
Совет по делам РПЦ обязал уполномоченных провести суправляющими епархий разъяснительную работу и добиться от них того, чтобы зарегистрированное духовенство не только не участвовало в паломничествах к «официально непризнанным» водным источникам, но и вело борьбу с их организаторами как шарлатанами, самосвятами или язычниками. При этом предписывалось предупреждать организаторов молений, которых в официальных документах называли «бродячим духовенством и монашествующими», об ответственности в соответствии со ст. 124 УК РСФСР «за распространение суеверий в целях извлечения материальной выгоды». В поле зрения правоохранительных органов Рязанской области попали, например, бывший послушник Троице-Сергиевой Лавры, псаломщик церкви с. Занины-Починки Ерахтурского района Г. И. Лузихин, некий «святой отец» Григорий из с. Ласково Солотчинского района и жительницы с. Кошибеево Василиса и Елена Ильевы, Вера Горынина. Все они были отмечены как лица, проводившие богослужения при святых источниках [24]. В докладной записке Председателю Совета по делам РПЦ Г. Карпову рязанский уполномоченный С. Ножкин сообщает, что по его «рекомендации» архиепископ Николай вызвал к себе благочинных и потребовал от них вести разъяснительную работу среди верующих о нежелательности посещения «святых мест» [25].
Властями давалась установка разоблачать в печати и на радио антиобщественный, «корыстный» характер деятельности лиц, организующих паломничества к «святым местам», организовать печатные отклики медицинских работников об опасности распространения всяких инфекционных заболеваний и эпидемий. Власти рекомендовали проводить в селах собрания рабочих и колхозников, на которых вынести решения о ходатайстве перед районными Советами о запрещении паломничеств, т.к. они могут привести к эпидемиям и пожару, вытаптыванию урожаев и луговых угодий и т. п. Принимаемые райисполкомами решения предполагали штрафы за их нарушение. На дорогах, на подступах к святым источникам выставлялись пикеты из комсомольцев. Ограничивались автобусные сообщения, усиливался инспекторский контроль автомашин. Вводился негласный
запрет на размещение паломников на постой. Для этого запрещалось использовать церковные сторожки для ночлега паломников.
Источники стали заваливать камнями и мусором, разрушать сохранившиеся при них с довоенной поры деревянные часовенки. В Рязани был забит цементом святой источник во имя Святителя Василия рязанского, расположенный у реки Трубеж, под склоном набережной, созданной на территории Рязанского кремля. Власти несколько раз пытались засыпать бульдозером Ильинский источник около с. Дегтяное. Однако каждый раз насыпь расползалась, и источник пробивался. По рассказам старожилов, те, кто непосредственно исполнял эту акцию, гибли не своей смертью. В с. Затворном председатель сельсовета хотел перегородить небольшую речушку, протекавшую рядом со святым родником во имя иконы «Казанской» Божией Матери, чтобы затопить его. Никто из рабочих не взялся за это дело. Безуспешно заваливали Никольский источник, а также колодец, прозванный в народе колодцем святой Магдалины [26].
На территории наиболее посещаемого источника у с. Кошибеево Сасовского р-на (от 3 до б тыс. чел., на 9-ю после Пасхи пятницу) выстроили птицеферму, огородили высоким забором и выставили охрану. Деревянную часовню, поставленную вопреки запрету в 1954 г., снесли. Но при первой же грозе помещение птичника загорелось от удара молнии и сгорело дотла. Люди заговорили о каре Божией на местные власти и безбожников. Решено было завалить источник навозом и разным храмом и закопать, а кустарник вокруг него вырубить [27].
Окончательно уничтожить источник не удалось. Верующие писали жалобы в Совет по делам РПЦ при Совмине СССР, начинали сбор денег для постройки молитвенного дома возле источника и еще долго посещали Кошибеевский родник с верой и надеждой на помощь и исцеление. В публикации «Заботы атеистов» в газете «Правда» 6 июля 1969 г. ликвидация Кошибеевского родника представлялась как серьезная победа атеистов Рязанской области. Спустя много лет, после того, как облегчение испытал кто-то из близких родственников начальника Сасовского летного училища В. Г. Наприенко, тот с помощью личного состава училища
навел на роднике чистоту и порядок. Источник был обрамлен бетоном, из которого была выведена отводная труба, а на одном из валунов были написаны стихотворные строчки о пользе и целебности святой родниковой воды [28].
Поскольку хозяйственные постройки на месте источников по техническим причинам возвести было невозможно, а «административно-силовая» работа в большинстве случаев велась вяло и безынициативно, оставался единственный путь -длительная массово-политическая работа среди населения. Святую силу источников стали предавать всяческой хуле. Примером может служить опубликование статьи врача В. Бермана о святом источнике в Солотчинском районе. В ней делались попытки всячески оспорить его целительную силу и объявить целебный ключ «ямой с грязной стоячей водой» и «рассадником антисанитарии и заразных болезней». С осуждением суеверных людей, рискующих заразиться от употребления воды Солотчинского источника, выступил в своей книге кандидат химических наук из пединститута Н. Преображенский [29].
В целях дискредитации святых источников в населенных пунктах, вблизи которых они располагались, силами учителей биологии и химии читались специальные лекции о том, как образуются родники, каковы особенности состава воды в них. Силами клубов «Юный атеист» проводилось обустройство всех соседних родников, не почитаемых как святые. Подобную работу проводил клуб «Юных атеистов» при Можарской средней школе Сараевского района Рязанской области [30]. Преподаватели педагогического и медицинского институтов выезжали в районы для организации вечеров вопросов и ответов с иллюстрацией опытов по химии, лекциями «О чудесах», «О святой воде», «Об обновлении икон». Только во второй половине 60-х гг. власть сменила тактику: стала объяснять целебные качества воды святых источников их благоприятным биохимическим составом. В 1967 г. Рыбновское отделение Рязанской областной организации общества «Знание» разработало своеобразный план диверсификации святого колодца вблизи бывшего Свято-Иоанно-Богословского монастыря в место чисто оздоровительного паломничества населения к водному
природному ресурсу, имеющего целебные качества и уникальный химический состав, включающий повышенное содержание серебра [31].
Интересна борьба властей соседней Тамбовской области с паломничеством к святым источникам и особенно к почитаемому в народе святым Мамонтовскому озеру (Мамонтова пустынь), расположенному в Сосновском районе, который до войны входил в состав Рязанской области. Это святое озеро и святые источники «Дубовое» (на границе Первомайского района Тамбовской и Чаплыгинского района Липецкой области), «Три дуба» (в районе с. Горелое Тамбовского района) долгое время служили местами религиозного общения ИПХ. Всего в Центрально-Черноземной полосе насчитывалось 80 святых источников, посещаемых «истинно-православными христианами». О размахе паломничества к святым источникам Тамбовской области свидетельствует информация Совета по делам РПЦ в ЦК КПСС. В 1958 г. до 6000 тыс. человек приняли участие в массовом молебне у родника в с. Б. Ломовис Пичаевского района, до 4000 человек в день Святителя Николая посетили святой колодец около с. Свищевское Кирсановского района [32].
К Мамонтовскому озеру стекались паломники из всех прилегающих областей. На Николин день (праздник святителя Николая Чудотворца) 1958 г. у озера собралось до 4000 паломников. Особым почитанием среди паломников пользовался некий Ваня. Как сообщал секретарю обкома Г. Д. Лапчинскому уполномоченный, по причине праздничного паломничества к источнику на работу в трех близлежащих колхозах не вышли в общей сложности 2000 чел. Реакция властей была оперативной [33].
В июне 1958 г. состоялся пленум Тамбовского обкома КПСС, обсудившего вопрос «О состоянии и мерах улучшения идеологической работы в областной партийной организации», сразу после которого состоялось совещание секретарей райкомов партии, на котором секретарь обкома Лапчинский поставил задачу ликвидировать паломничество ко всем выявленным властями святым источникам. 9 января
1959 г. бюро обкома рассмотрело вопросы «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и о мерах по усилению пропаганды научно-естественных знаний среди населения», а также «О мерах по прекращению паломничества к так называемым «святым местам». Райкомы партии поспешили выполнять распоряжения обкома КПСС. В с. Вязовое Тамбовской области на святом источнике устроили летнюю свиноферму. Для пресечения паломничества к Мамонтовскому озеру был определен штраф в 100 руб. за его посещение в дни православных праздников, организованы обращения и отклики в печати, введен медицинский карантин в местности. Дополнительно к этому в район отправлены сроком на 10 дней лекторские группы, передвижная выставка «Наука и религия» и автомобиль с телескопом. Началось проектирование строительства фермы водоплавающей дичи. По причине большой площади водной глади, загородить доступ к воде сеткой-рабицей по всей окружности озера не получилось [34].
В целом к 1960 г. совместными усилиями партийных и советских органов, уполномоченных по делам религий, удалось практически прекратить паломничество к наиболее посещаемым источникам. Но как только давление со стороны центра ослабевало, и местные органы переставали обращать на паломников внимание, паломничество восстанавливалось, если не по числу участников, то хотя бы по частоте посещений в дни церковных праздников. Чудеса исцелений на святых источниках продолжали совершаться. Поэтому они вновь притягивали людей. Их закладывали плитами, засыпали мусором, но источник веры в сердцах людей убить не могли. Она, пробиваясь сквозь препятствия, находила свой путь наверх. Масштабная война, объявленная властью святым источникам, была проиграна.
В наши дни возрождается традиция паломничества к святым источникам. К воде святых источников, также как и освящённой в церкви, верующие имеют великое благоговение. Её употребляют для окропления жилищ, хранят дома при святых иконах, в случае хвори пьют с верою в скорейшее исцеление.
ЛИТЕРАТУРА.
1. Атеистический словарь/ Изд. 2-е, испр. и доп. -М.: Политиздат, 1986.
2. РГАНИ. Ф. 55. Оп. 33. Д. 91. Л. 149-150; Источник / Вестник АП РФ. 1997. — №4. — С. 120.
3. Лавинская О., Орлова Ю. О закрытии православных монастырей в СССР и запрещении паломничества к святым местам // Православный паломник: Журнал Паломнического центра ОВЦС МП. — 2002. — №3 (5), 4 (6); Орехов Д. Святые источники России. СПб.: Изд. дом «Невский проспект», 2000.
4. ГАРО. Ф. Р-5496. Оп.1. Д. 2.
5. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 132. Д.109.
6. ГАРО Ф. Р-5629. Оп. 1.Д. 11.
7. Рябов И. Саратовская купель //Правда.-1949. — 19февр.
8. РГАСПИ. Ф. 17.0п. 132. Д. 110.
9. Исторический архив,-1996.-№5/6.
10. Тульцева Л. А. Рязанский месяцеслов. Круглый год праздников, обрядов и обычаев рязанских крестьян. Рязань, 2001.
11. Ларкина Е. Родники мои серебряные // Мещерская сторона. — 2004. — 27 окт.
12. ГАРО. Ф. 7. Оп.1. Д. 97.
13. Тульцева Л. А. Указ. соч.
14. Толковый словарь живого великорусского языка. СПб.-М., 1880-1882. Т. 1.
15. РГАСПИ. Ф.17. Оп.132. Д.110. Л. 54-55; Источник. Документы русской истории.
16. Иникова С. А. Святые источники Рязанской земли: православные традиции в их почитании // Православие и традиции народной культуры Рязанской области. — Рязань, 2001.
17. Топонимический словарь Рязанской области / Изд. 2-е доп. Под ред. А. А. Никольского. -Рязань, 2004.
18. ГАТО. Ф. Р-5220. Оп. 2. Д. 16.
19. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. — М.: Политиздат, 1984. Т. 8. С. 428-432; ГАРО. Ф. П-3. Оп. 4. Д. 1112. Л. 169-171; Там же. Ф. Р-5629. Оп. 1. Д. 50. Л. 37.
20. Там же. Т. 8. С. 446-450; ГАРО. Ф. П-3. Оп. 4. Д. 1115. Л. 78-79.
21. Малинов А. Радость и сила мои — родники // Призыв. -1998. -13 авг.
22. ГАРО. Ф. Р-5629. Оп. 1. Д. 61.
23. Горячев А. Семинар по атеизму // Приокская правда. -1959. — 13 дек. — №292 (11952).
24. ГАРО. Ф. Р-5629. Оп. 1 .Д. 61. Л. 94-95; Д. 52. Л.;69.
25. Там же. Л. 94. ;'
26. Чижов А. У святого колодца: в с. Дегтяном // Авангард. -1992. — 11 авг.; Иникова С. А. Указ соч. С. 166; Кашафутдинов И. У колодца «святой» Магдалины // Рязанский комсомолец. — 1963. — 4 июня.
27. ГАРО. Ф. Р-5629. Оп. 1. Д. 48. Л. 75-76; Д. 52. Л. 66-67,69.
28. Малинов А. Указ соч.
29. Берман В. и др. «Святой источник» Солотчинского района и его целительная сила // Сталинское знамя. — 1954. — 29 сент.; Преображенский Н. А. О «кровавой палочке», «чудесных огнях» и других «необыкновенных» явлениях. — Рязань: кн. изд-во, 1959. С. 34.
30. Шатилов И. М. От Можар до Напольного. Путевые очерки. Московский рабочий, 1977. С. 24; За умы и сердца людей (заметки об атеистической работе в Сараевском районе) // Приокская правда. -1977. — 9 апр.
31. ГАРО. Ф. Р-5629. Оп. 1. Д. 61. Л. 106; В. Яковлев «Чудеса» // Приокская правда. — 1967. — 29 июня.
32. ГАТО. Ф. Р-5220. Оп. 2. Д. 189. Л. 138; РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 132. Д. 100. Л. 73.
33. ГАТО. Ф. Р-5220. Оп. 2. Д. 49. Л. 51; Оп. 1. Д. 226. Л.165-166; Д. 229. Л. 4-25; Оп. 2. Д. 45. Л. 25; Д. 188. Л. 187;
34. РГАНИ. Ф. 4. Оп. 16. Д. 554. Л. 18-20; ЦДНИТО. Ф. 1045. Оп. 1. Д. 11237. Л.12-14.
Гераськин, Ю.В. Российский научный журнал №1 (..2007)