Непростая судьба ученого

Ученый чудом уцелел в 30-е годы, когда сталинский режим, воспитывая новые кадры, по идеологическим соображениям постепенно избавлялся от старых, еще дореволюционной закваски. Но очередная волна чисток все-таки не пощадила профессора Овсянникова.
Родился Владимир в 1876 году в станице Звериноголовской Оренбургской губернии
но отец его, Федор Семенович, был родом из крепостных Егорьевского уезда Рязанской губернии. В свое время Овсянников-старший был отпущен помещиком на откуп и выехал в Оренбургскую губернию, где и жил с семьей, занимаясь сельским хозяйством и мелкими подрядами.
Мальчик с детства тянулся к знаниям и твердо решил выйти в люди. Но неудачной оказалась попытка поступить в Пермское техническое железнодорожное училище. Но Овсянников не сдается: едет работать на суконную фабрику в Екатеринбург, где по вечерам еще и дает частные уроки. Скопленные деньги позволили ему продолжить образование. Владимир выдерживает экзамен в Кунгурское техническое училище и благополучно его оканчивает. После этого поступает в лесной институт Санкт-Петербурга.
Профессиональная и научная карьера Овсянникова начинается с 1902 года. Он трудился в качестве таксатора в лесах Пензенской и Петербургской губерний, затем отбывал воинскую повинность в Финляндском полку, при этом успевал одновременно заниматься в университете прикладной метеорологией.
Постепенно к нему приходит признание как ученого. За труды по изучению климата России и исследования метеорологического характера Овсянников удостаивается звания члена — корреспондента по Главной Физической обсерватории Академии наук. В 1917 году он избирается доцентом кафедры лесоводства и дендрологии Уральского горного института. В эти годы Владимир Федорович развил бурную деятельность: снабжал семенами лесные хозяйства России и зарубежья, бесплатным посадочным материалом трудовое и крестьянское население, основал преуспевающее общество по улучшению сельского хозяйства. Живя в Екатеринбурге, активно участвовал в организации общества «Народный университет», где сам читал лекции.
Октябрьская революция круто изменила жизнь ученого. При отступлении армии Колчака Овсянников с семьей эвакуировался во Владивосток. Здесь он возглавлял Политехнический институт и успевал руководить женской гимназией. Несмотря на загруженность, принимал деятельное участие в жизни Народного университета. Целыми курсами читал лекции арабочих кружках.
В 1922 году произошел эпизод, который Овсянникову припомнят спустя много лет. Как хорошего администрато
ра, человека с именем, городской глава Еремеев выставил его кандидатуру в управляющие народным образованием белогвардейского правительства Меркулова. И хотя Овсянников не давал на то согласия, он официально числился на этой должности три месяца.
Уже при советской власти Владимир Федорович изучает древесную флору Дальнего Востока, участвует в научных экспедициях, ездит в командировки в Германию, Китай и Японию. Кстати, это обстоятельство тоже потом сыграет свою роль. В 1923 году Овсянников избирается профессором кафедры дендрологии и ботаники агрономического факультета Дальневосточного Государственного университета. Накопленный научный материал дал ему возможность написать и опубликовать несколько оригинальных работ. В 1926-1930 г.г. Владимир Федорович профессорствует в Уральском политехническом институте, Дальневосточном университете и Дальневосточном лесопромышленном институте. За 30 лет им написана 31 науч¬ная работа по прикладной метеорологии, лесоведению и лесоводству, а также 12 учебников. С 1931 года он перебирается в Москву, где работает профессором института коммунального хозяйства и одновременно председателем научно-технического совета. Позже заведует питомником Треста зеленого строительства при Мосгорисполкоме.
В эти годы Овсянников подвергается преследованиям ОГПУ как «активный участник контрреволюционной, шпионско-повстанческой и вредительской организации», руководителем которой, по версии чекистов, был умерший в 1930 году известный ученый и путешественникВ.К.Арсеньев. Организация якобы ставила своей конечной целью свержение Советской власти в крае путем вооруженного восстания и японской интервенции. Кроме того, Овсянникова обвинили, что он будто бы выдвигался в члены Учредительного собрания, состоял кандидатом следственной комиссии у Колчака и в монархическом «Русском Обновленном Обществе».
Однако — удивительная по тем временам вещь — его отпустили, а дела прекратили за недоказанностью. О пребывании в застенках профессор позднее рассказывал, что сидел в одиночке, и на него ока¬зывалось серьезное психологическое воздействие. Ему не давали книг и возможности работать. Тогда он наивно полагал, что произвол следствия — лишь неправильные действия отдельных лиц (одного из фигурантов дела следователи ОГПУ «за плохое поведение на допросах» допрашива¬ли 78 часов подряд, не давая спать, сменяя друг друга), а Советская власть здесь ни при чем. Не отказался от этого мнения и после выселения из квартиры, снятия с работы.
После этого, в 1936-1937 годах, Овсянников работает старшим научным сотрудником Академии коммунального хозяйства, несколько месяцев профессором, заведующим кафедрой общей ботаники Марийского пединститута.
В 1938 году Владимир Федорович устраивается в Рязанский педагогический институт, поскольку в Москве, где он уже несколько лет жил с семьей, при его биографии найти достойную работу было сложно. В Рязани как раз оказалась обезглавленной кафедра ботаники: доцентов Н.Е. Маслова и Е.И. Яблокова за «теоретические и политические извращения в преподавании» уволили и репрессировали. Профессор Овсянников становится заведующим кафедрой, проживает в общежитии на ул. Свердлова, д. 11. «Человек необыкновенного обаяния и доброты», — так отзывались о нем институтские коллеги. Преподавая в Рязани, на летние каникулы он возвращался к семье в Москву. В это время его старший сын работал доцентом Владивостокского политехнического института, дочь была химиком, а два других сына трудились по военной части.
Между тем органы госбезопасности не выпускали профессора из виду. Его вновь арестовали 17 июля 1941 года в возрасте 65 лет. Поводом послужило обнаруженное в октябре 1940 года в Рязани подметное письмо в адрес Президиума Верховного Совета СССР. Аноним печатными буквами пространно излагал все, что думает о существующем строе и его вождях. Доморощенная графологическая экспертиза подтвердила: автор «черносотенного контрреволюционно-клеветнического» документа — именно Овсянников. Вдобавок до УН КВД дошли некоторые явно крамольные высказывания ученого о советских реалиях и «пораженческие настроения».
На допросах Владимир Федорович вины не признавал, категорически отрицая свое отношение к тому посланию, и просил повторной графологической экспертизы. Ее провел в сентябре 1942 года четвертый спецотдел НКВД СССР. Она опровергла выводы первой: «Анонимное письмо контрреволюционного содержания, начинающееся словами «В президиум так называемого Верховного Совета…» написано не Овсянниковым». Однако профессору это не помогло: его по-прежнему содержали под стражей. Он честно признавался следователям, что хотя и не занимался антисоветской агитацией, но с его стороны имели место обывательские суждения о ситуации в стране. Не скрывал, что со студенческой скамьи симпатизировал партии кадетов, придерживался конституционно-монархических убеждений. К материалам были приобщены и непроверенные показания о ного из его сокамерников. К кие-либо вещественные док зательства по делу отсутств вали. Но всего этого было впо не достаточно, чтобы получи ярлык «убежденного черное тенца-монархиста».
В одной из записок на вол он писал жене: «Дорогая мс Лида! Я здоров, шлю тебе мс горячий привет, а детям мо благословение. Сижу в Рязанс кой областной тюрьме и ожи даю суда, так как следствие зг кончено (ст. 58 п. 10 ч. 1). Хлс почи в Прокуратуре. Если вог можно, пришли валенки, шаг ку, перчатки, фуфайку и КОЕ бойку с трикотажной рубашко (тельняшку). А особенно, орга низуй через Малину (Антонин; Михайловна, работница каби нета ботаники пединститута -авт.) или Лебедева передач1 съестного. Надеюсь только н< Господа, так как оклеветан кру гом. Береги себя и детей. Д* хранит вас Господь».
Из Рязани Овсянникова перевели в тюрьму Новосибирска. А 1 мая 1943 года пожилой ученый умер в тюремной больнице от инфаркта миокарда, так и не дождавшись окончательного решения своей судьбы. В 1966 году младший из его сыновей, Игорь, добился полной реабилитации отца: «Во изменение постановления от 21 мая 1943 года уголовное дело дальнейшим производством прекратить за отсутствием в действиях Овсянникова состава преступления…»
Жаль, что после смерти обширное научное наследство В.Ф. Овсянникова оказалось невостребованным. Его книг практически не найти в библиотеках, нет на них ссылок и в специальной литературе. Уже не осталось в живых и лично знавших его сослуживцев. О пребывании Владимира Федоровича в Рязани свидетельствует лишь обнаруженная короткая запись в «Истории кафедры ботаники». Пожалуй, все, что мы теперь можем сделать, — напомнить рязанской общественности о добром имени этого замечательного ученого и человека.

Блудов Ю. Труд-7 №220 (23-24.11.2005)